Концепция Е. А. Попова о фазовом торможении как патофизиологической сущности галлюцинаций убедительна. Это подтверждают давно отмеченные факты особой легкости возникновения галлюцинаций в промежуточном состоянии между сном и бодрствованием (перед засыпанием и в состоянии), легкость появления галлюцинаций в гипнотическом состоянии и, наконец, усиление галлюцинаций с наступлением ночи.
Однако применение нейролептических (седативных) препаратов, усиливающих торможение в коре головного мозга, далеко не всегда оказывается эффективным. Нередко галлюцинации, особенно слуховые, были наиболее устойчивыми к действию названных лечебных средств. Эти данные последних лет лишний раз подчеркивают сложность и неоднородность патогенетических механизмов, лежащих в основе галлюцинаций.
Несомненно исследования человека, в одних случаях преимущественное значение имеет инертный процесс коркового возбуждения, в других - торможения. По-видимому, при наличии резистентности к различным лекарственным средствам речь идет о более сложном механизме нарушений, например при галлюцинациях, остро возникших, непрерывных, с нарушением ориентировки, сосковидным сознанием более сложного механизма. Упорные однотипные галлюцинации, при формально ясном сознании (сохранной ориентировке), по-видимому, более интимно связаны с ирритацией соответствующего коркового анализатора.
Известно, что уровень функциональной активности анализаторов связан с тонусом центральной нервной системы, со специфическими системами активирующей формации. Хорошо известна роль сенсорной деривации, т. е. ограничение или выключение потоков информации приводит к появлению галлюцинаций, нарушению эффективности и поведения. Отсюда следует, что сенсорному потоку принадлежит большая организующая роль в восприятии окружающего. Эти факты косвенно подтверждают значение сенсориума в формировании обманов восприятий окружающего.