В течение всего периода, связанного с похоронами, я даже забыл о своих переживаниях, но спустя неделю вслед за тем, как меня повысили в должности, назначив меня на место умершего, и я в буквальном смысле сел в, то кресло, где сидел мой начальник, навязчивые мысли о том, что я тоже могу умереть от инфаркта, мучили меня с каждым днем все больше и больше.
И в один ужасный день, последовавший за несколькими бессонными ночами, не успел я сесть в это кресло, как почувствовал боль в области сердца и меня охватили сильнейшие страх, тревога по поводу неминуемой смерти. Все медицинские процедуры в отношении меня оказались теми же, что и у умершего начальника, т. е. вызвали скорую помощь, отвезли в больницу. Я решил, что умираю. Врач, меня принимавший, оказался моим спасителем. Он долго осматривал меня и еще дольше объяснял мне, почему у меня боли, но инфаркта нет. Я абсолютно поверил ему, что приступ болей был вызван моей болезненной сосредоточенностью, моими мыслями. Я вел себя недостойно: требовал постоянно этого врача с тем, чтобы он еще и еще рассказал мне, почему у меня не инфаркт. Меня, наверное, поэтому выписали через 6 дней и посоветовали обратиться к психиатру.
В дополнение мне хотелось бы показать вам несколько зарисовок больными своих переживаний.
После того как вы познакомились с основными положениями, касающимися вопроса о бреде, бредовых идеях, перейдем к изложению другого раздела психопатологии - к навязчивым состояниям, или, как более правильно обозначать, к рассмотрению синдрома навязчивых состояний. Основная наша задача состоит в показе качественных различий между навязчивым и бредовым состояниями: имеются ли и в чем черты сходства между ними; каково клиническое значение навязчивостей по сравнению с бредом и, наконец, в чем основные патогенетические механизмы, определяющие развитие бедра и синдрома навязчивых состояний. Поиски ответов на поставленные вопросы начнем с осмотра больных, с анализа их состояний.
Кинестетический (двигательный) вариант синдрома проявляется «насильственными» автоматизированными движениями разных частей тела (конечностями, языком). У первого пациента, с которым вы познакомились, ведущее место в клинике шизофрении занимал синдром Кандинского - Клерамбо, преимущественно с и кинестетическим его вариантами, что свидетельствует об особой процесса.
Заканчивая раздел о бреде, считаю необходимым подчеркнуть, что внешнее проявление бреда, как это было видно из беседы с больными, весьма различно. Периоду как бы кристаллизации бредовой системы может предшествовать кратковременный период нестойкости убеждений, когда больной, хотя и не надолго, но поддается разубеждению, вслед, за чем всякая попытка корригировать суждения и заключения заболевшего не только не приносит пользы, но нередко убеждает его еще больше в своей правоте. Внешние проявления бреда крайне разнообразны. Быстро развивающийся образный бред и все разновидности так называемого аффективного бреда тут же проявляются выразительным мимическим и общим двигательным беспокойством.
Отмечается богатая палитра аффективных расстройств - от тревоги, гнева, напряженности до маниакальной экзальтации, остающихся на протяжении всего периода острого психотического состояния.
Таким образом, чувственный, или образный, бред - это, как правило, остро и бурно развивающийся, отрывочный, не складывающийся в систему бред, сопровождающийся выраженной аффективной напряженностью (страхом, тревогой, злобностью) и двигательным возбуждением, очень часто с дезориентацией больного в месте и времени, в собственной личности. Бредовое толкование действительности очень часто носит фрагментарный, непоследовательный, характер на фоне то усиливающихся симптомов растерянности, чувства страха, возбуждения, то на фоне внезапно ослабевающих или на какое-то время исчезающих симптомов с тем, чтобы вновь развернуться в том же быстро нарастающем темпе.